Чем «хуже» деньги, тем быстрее они крутятся. Этот закон вывел английский банкир XVII века Грэхэм: валюты, которые люди не хотят накапливать, оборачиваются быстрее, чем накапливаемые. Примечательно, однако, то, что он выразил это именно в таких терминах: "плохие деньги вытесняют хорошие", то есть "хорошие" индентифицируются с функцией накопления больше, чем с функцией обмена. С этим был согласен и Николай Коперник, которого мы знаем как астронома — кстати, мы и Ньютона тоже знаем как физика, а на самом деле это два экономиста известных. Не будем придираться к словам, а суть понятна: "хорошие" деньги люди прячут, а "плохие" крутятся в экономике. Вот и в нашем регионе, как только мы впрыснем туда "плохих" денег, только они и будут в обороте, автоматически. Не надо никаких специальных мер, чтобы только они и стали ходить. Экономика воспрянет, а рубли будут прятать, как сейчас прячут доллары.
А рубли и так-то всегда исчезают под матрасами. Сколько бы денег Центральный банк ни выпустил, через год возвращается не более 93 % этих денег. Чаще сильно менее. Москва, например, фантастически много денег ест; неизвестно, куда она их девает...
Вот теперь вернёмся, наконец, к населению, и спросим, о чём оно думает. Впрочем, мы и так об этом знаем: о деньгах. Среднестатистический россиянин сегодня имеет доход около 1500 рублей в месяц. Это очень маленькие деньги, но большинство населения не имеет и их. У нас очень жуткое распределение богатства: пятьдесят семей имеют больше 80 % всех денег России, а все остальные — по такой экспоненточке — скидываются вниз.
А с горячими бонами для бедных наступают хорошие денёчки.
Посмотрим, что произошло. Выпустили мы эти боны, "плохие" деньги. Дали их людям. Бедным людям, потому что бюджетники, как правило, лишних денег не имеют. Они побежали в магазин. В магазине они всё скупили, и дальше — если бы это были простые рубли — магазинщик перевёл бы их в доллары и либо купил бы на Западе товар, более дешёвый, чем российский, либо вообще бы деньги вывез, и купил себе особняк в Испании. В бонах он ничего никуда не повезёт, потому что просто их у него никто не возьмёт за пределами региона. Поэтому он волей-неволей вынужден идти на местное предприятие и отдать эти деньги за местный продукт. Цепочка не быстрая, но на местных предприятиях возникают оборотные средства и открываются рабочие места. Безработица в регионе — снижается. Бедные люди получают работу и зарплату.
Но и бюджетники, которые на заводах не работают, тоже перестанут бояться задержек зарплаты. Напротив, администрация с удовольствием будет платить им раньше срока, по той простой причине, что правила в этих деньгах такие: кто на последний день оказался с ними на руках, тот и платит за их оформление на следующий месяц.
Зарплаты, может, номинально останутся такими, какие есть, но на самом деле доход людей повысится! Ведь из-за отсутствия банковского процента (боны, как мы помним, имеют «отрицательный» процент) уменьшатся цены, так как большая часть цены продукта — это покрытие банковского процента по кредитам. Эти кредиты предприятия вынуждены брать, ибо оборотные средства нужны, взяться им неоткуда, берут в банке, а платит в конечном итоге потребитель. Теперь этого не станет, а значит, товары подешевеют.
Всякого рода политики во время предвыборных кампаний регулярно обещают бороться с инфляцией, улучшать социальные институты и поддерживать мероприятия по улучшению экологической обстановки. А после выборов отчего-то бюджетные расходы на эти цели в первую очередь и попадают под сокращение. А в чём дело? В том, что и консервативные, и прогрессивно настроенные политики, кто б там ни был, при действующей денежной системе практически не имеют возможности выполнять обещания! А с горячими бонами всё наоборот. Деньги не концентрируются там, где их и так много (в банке), обеспечивают стабильный обмен товарами и услугами на свободном рынке, и администрация собирает большее количество налогов, что упрощает решение многих проблем: денег хватает на общественные дела. Власть получит на следующих выборах больше голосов.
Уменьшится бюрократический аппарат, занимающийся перераспределением доходов между разными социальными структурами, то есть и налоги будут расходоваться более рационально. Больше будет оставаться на образование, медицину и культуру. Возникнет стабильная, социально ориентированная экономика.
О промышленности мы уже сказали, но надо добавить: сегодня наша экономика зависит от капитала. Новая денежная система, горячие боны, обеспечит такое положение, при котором капитал будет служить потребностям экономики. Он будет вынужден предлагать сам себя. Потому что в банки приходят "плохие" деньги. Банкиры не могут просто собирать эти деньги и платить всякий раз за демерредж, чтобы пролонгировать действенность бонов на следующий месяц. Значит, банку надо всеми силами свой капитал куда-то встроить. А встроить можно только в промышленность. Других мест нет. И банк начнёт бегать за предпринимателем, чтобы дать ему деньги, чтобы он начал работать. Чтобы перекинуть на него всю вот эту отрицательную часть и плюс к тому получить плату за свою работу. Банк начнёт получать плату именно за свою работу: не хранить капитал, а вложить.
"Крайней" в этой цепочке будет торговля. В самый последний день все боны окажутся в магазинах, и основная нагрузка по оплате демерреджа ляжет на них. Самое важное, самое тонкое место во всей системе — чтобы магазины не стали делать две цены, в рублях и бонах. Поэтому они должны чувствовать выгоду системы для себя. А она есть, или нет? Посмотрим.
Во-первых, у торговцев существенно увеличится оборот. А во-вторых, у них, уменьшатся затраты на хранение, расходы на складские помещения. Иначе говоря, они теряют один-два процента с выручки из-за платы за демерредж, но выигрывают гораздо больше. Им становится выгодным жить не с цены, как это у нас обычно бывает, а с оборота, а оборот у них будет фантастический, потому что к концу месяца народ станет ломиться в магазины, как на Западе на распродажах перед большими праздниками. Скупать будут всё, что только можно, что под руку попадется. Чтобы не спеклись у них деньги, чтобы не платить даже эти два процента — чисто психологический момент. Гораздо лучше потратить деньги даже на что-нибудь не очень нужное, чтобы только они не потеряли свою стоимость.
Сельское хозяйство. Это отрасль, имеющая длительные циклы производства. В природе рост не может происходить теми же темпами, как рост капитала, поэтому сельское хозяйство особо страдает от процентов и инфляции. Банковский процент для сельского хозяйства — это смерть, вот почему практически во всём мире сельское хозяйство дотируется. И от введения горячих бонов сельское хозяйство выиграет больше всех. Беспроцентные кредиты в совокупности с некоторыми реформами позволят, наконец, провести широкомасштабный переход от высокоиндустриализованного сельскохозяйственного производства к экологически оправданному возделыванию земли. Станет возможным переход к новому стилю жизни, сближению города и деревни, работы и досуга, физического и умственного труда, "высоких" и "низких" технологий.
Крупные перемены от внедрения бонов ждут экологическую работу. В рамках же современной системы денежного обращения у нас выбор только между экологической и экономической катастрофой.
До тех пор, пока каждая инвестиция будет измеряться по доходам от процентов на рынке денег, большинство капиталовложений в экологию не удастся реализовать в необходимых широких масштабах. На сегодня получение кредита для осуществления инвестиций в охрану окружающей среды связано только с экономическими потерями. Экологические проекты не могут конкурировать по своей рентабельности со всеми остальными. Как правило, на них кредиты банки не дают. В то же время для России, в силу того, что у нас зависимость такая сильная от энергоресурсов, они очень нужны. Энергосберегающие технологии дают практически нулевую рентабельность. Но если их запустить, то в перспективе они дадут большой доход.
Если проценты (введением бонов) будут ликвидированы, капиталовложения в сфере экологии зачастую будут окупать себя сами, что для большинства людей вполне приемлемо. Станет выгодным создание технологий, направленных на снижение энергетических затрат и снижение загрязнения внешней среды на длительную перспективу как с точки зрения экономики, так и экологии.
В области культуры, вследствие новой денежной системы, количественный рост очень скоро перейдет в качественный. Если бы люди могли выбирать между простым накоплением денег со стабильной стоимостью и вложением их в предметы длительного пользования: мебель, дом, технику, изделия художественных промыслов и т.д., — они, возможно, чаще делали бы выбор в пользу обустройства своего быта. Люди быстро купят себе холодильники, пылесосы и стиральные машины, и у них еще будут оставаться деньги. Куда их девать?
Покупать произведения искусства, книги и прочее подобное.
Чем больше спрос на предметы длительного пользования и произведения искусства, тем больше их выпускают. Таким образом, может произойти полное изменение отношения к культурным ценностям. Искусство и культура станут экономически конкурентоспособны!
Искусство станет рентабельным!
Да, это несколько футуристическая картина. Если так будет, то хорошо, но такая задача на первом этапе даже и не ставится. А вот какая задача перед нами стоит, и именно на первом этапе, так это взаимоотношения с богатыми. Главный вопрос: допустят ли те, кто извлекает сейчас выгоду от существующей денежной системы и имеет в своих руках рычаги власти, такое её реформирование, от которого они потеряют возможность получать доходы без всякого трудового участия?
На первый взгляд ответ должен быть отрицательным. Они не будут рубить сук, на котором сидят. Ну, а если этот сук растёт на больном дереве? Надо, чтобы эти люди поняли, что есть здоровое, альтернативное дерево, и что, оставаясь на старом дереве, они рискуют потерять всё, а на новом дереве их положение, хоть и не столь комфортное, всё же будет более стабильным.
Да, надо. Но ничего не получится.
Наши богатые, на олигархическом и на государственном уровне, чётко сплетены. Пусть даже кто-то один что-то поймёт. Ничего не изменится. Существует инструкция Центробанка; она региональных денег не предусматривает. Если любой банк региона примет в виде рублей наши боны (а мы на то и напираем, что это — одно и то же в разных формах), то у такого банка лицензию отнимут немедленно! Вопрос надо решать с юристами, с законодателями, с президентом, но Центробанк никогда ничего такого не сделает, ничего решать не станет. Он не будет ради одного региона менять законодательство.
А если среди наших богатых найдётся лютый враг отрицательных денег, которые нельзя превратить в инструмент накопления, то против этой идеи будут применяться все возможные способы, в том числе и лживая пресса. Любой журналист придумает тысячу аргументов «против», высмеет её, и вся задумка развалится, как карточный домик.
Поэтому, конечно, надо разъяснить богатым механизм функционирования процентной системы, показывая практическую альтернативу. Но делать это следует, не рассчитывая на чудеса (что они выберут стабильность, а не ещё больше денег), а отслеживая ситуацию в стране и мире. Процентная финансовая система неустойчива по определению. Она обязательно скатится в коллапс. Это не случайности какие-то, не происки Сороса и не происки международного терроризма, доллара и так далее, а закономерные вещи. Доллар уже на грани, и в ближайшее время будет либо жуткая инфляция по доллару, либо он просто рухнет. Может быть, функции мировой валюты подхватит, скажем, евро, или английский фунт стерлингов, не исключён такой вариант. И в ходе перерастания кризиса в катастрофу богатые будут менять своё мнение, свою точку зрения на разные вещи.
Если олигарх, имеющий несколько вагонов долларов, поймёт, что — всё, завтра он этими долларами может идти печку топить, да и то не советуют, от них дым какой-то ядовитый, — то он, конечно, вложит их в предприятия и землю. И сам попросит: внедряйте скорее свои боны, а то никто работать не хочет, я прибыли не получаю...
Богатые, они тоже разные. Есть идиоты, мечтающие провести свою старость в Америке (помните, мы вам говорили, что Америку пожалеть надо?). Есть такие, которые собираются жить в России, и они, конечно же, могут согласиться на более стабильные условия. В общем, всё зависит от развития событий. Если они опоздают с решением, то их согласие на что бы то ни было вообще не понадобится. Выбор у них, на самом деле, небогатый: в Америке, в России или на осине. Мы потому и оставили разговор о богатых на конец главы: в критический момент проблемы будут решаться без оглядки, богатый ты, бедный, умный или идиот...