После российского дефолта, случившегося в 1998 году, председателем правительства России стал Е.М. Примаков. Его правительство действительно сумело сгладить ситуацию; это было, без сомнений, лучшее правительство за всё время ельцинских реформ. Экономика, ввиду снижения на рынке количества импортных товаров, пыталась ожить. Но чтобы запустить её всерьёз, не хватало денег! Цены на все товары прыгнули в несколько раз, зарплату тоже надо бы было, по уму, поднимать — но чем платить?!
Пресловутый «местный производитель» пребывал в смущении.
Многие почему-то считают, что не товары определяют ценность денег, а некие золотовалютные резервы. Это совсем не так, потому что золотовалютные резервы — это именно резервы, для непредвиденных обстоятельств. Если случится какая-нибудь форс-мажорная ситуация, ими можно будет воспользоваться. А стоимость денег, с учётом их оборачиваемости, зависит только и исключительно от товарной массы. Судите сами: после 19 августа 1998 года наши золото-валютные резервы не уменьшились, ведь Россия отказалась платить по долгам и уменьшать эти резервы, однако рубль резко упал. Что же изменилось на нашем рынке? Снизился ввоз товаров и уменьшился общий объём товаров на рынке. Вот рубль и упал.
В тот момент нам, по крайней мере, было ясно, что ведение — пусть не везде, а в виде эксперимента хотя бы в одном регионе! — горячих бонов с демерреджем, было бы спасением для такого региона. Потому что он получил бы некие преимущества. Главное, удалось бы существенно уменьшить инфляцию. Снизить уровень безработицы; достичь социальной справедливости в распределении доходов, избежать задержек с выплатой зарплат. Из-за уменьшения процентных ставок на оборотный капитал можно было бы ожидать снижения на 30-50 % цен на товары и услуги. Для промышленности польза — в появлении спроса на продукцию, для торговли — в существенном увеличении товарооборота. Для работников сельского хозяйства — в получении беспроцентных кредитов и расширении рынков сбыта.
Даже банкиры могли бы выиграть. Они при такой системе получают фиксированный процент за обслуживание денег и не подвергаются постоянной опасности лишиться всего из-за очередного финансового потрясения или восстания оголодавших людей.
И мы послали Примакову подробное письмо. И получили ответ за подписью заместителя председателя правительства Ю.Д. Маслюкова: дескать, спасибо, товарищи, нам этого пока не надыть, но если мы решим, что поднимать экономику страны следует, начиная с регионов, то мы о вас не забудем. Видимо, в головах руководящих персон существует ещё какая-то Россия, помимо регионов.
С тех пор промчалось много лет. Проблема нехватки денег не тупеет, а становится всё более острой и так ли, иначе, покалывает каждого из нас. Рассчитывать на кремлёвских мечтателей не приходится. Статьи на эту тему, которые мы трудолюбиво носили в редакции множества газет, были повсюду отвергнуты как «неактуальные». Остаётся надеяться на энтузиастов, которые возьмут на себя внедрение нужного обществу средства обмена в своём городе, районе или области. Для них и пишем.
Как ввести «свою денежку» в малом сообществе, хорошо расписано в книгах Лиетара, а с его слов и в предыдущей главе нашей книги. А вот как подбить на это дело целый российский регион?.. И каким он должен быть, этот регион?
Прежде всего (для эксперимента) небольшим. Это связано с тем, что для успешной работы новой системы нужна достаточная мобильность по транспортировке средств... А если в регионе действует система электронных денег, то введение горячих бонов — очень простая задача. В нём должен быть слабо развит банковский капитал; таковыми у нас являются практически все регионы, кроме Москвы. Отсутствие капиталов делает регион зависимым от притока инвестиций, поэтому новая система станет некоторым выходом из этой ситуации. А в Москве, скажем, эту систему совсем бессмысленно вводить, Москва живёт как раз в основном с банковского капитала.
Регион должен быть в плохом экономическом положении, это понятно — чтобы терять ему было уже нечего. Человек, он существо недоверчивое — пока не поймёт, что хуже уже некуда, будет отказываться от неизвестных лично ему новинок. Тем более, если он руководитель региона. А если хуже уже некуда, развал полный, и только и ждёшь, кто быстрее: те «оранжевую революцию» устоят, или эти с поста снимут, — поневоле согласишься, на что угодно... Брать для эксперимента плохой район выгодно ещё потому, что введение новой денежной системы будет ему особенно полезным, так как позволит увеличить занятость и оживить производство.
Но вместе с тем в нём должна быть развита инфраструктура. Это надо для достаточно быстрого движения денег, потому, что чем выше их оборот, тем выше польза от их введения. Так что вопрос коммуникаций — он здесь определяющий. Очень желательно, чтобы регион был способным в достаточной степени находиться на самообеспечении, чтобы боны обслуживали внутренний оборот, и не было большой нужды конвертировать их в рубли для связи с "внешним" миром. В регионе должно быть достаточно развитое сельское хозяйство, чтобы не тратить рубли на приобретение продуктов питания на стороне.
Вот те условия, которые накладываются на регион.
Таких регионов, на самом деле, достаточно много. Поволжье, Ивановская область, Рязанская, Ульяновская... Они достаточно развиты. Плохо начинать с тех, где сильно развито только сельское хозяйство. Эти регионы не самодостаточно, там не будет достаточного эффекта.
Как начать?
Первое — надо убедить начальство региона, что новая система «двойной валюты» выгоднее, чем старая. Разъяснить начальникам, что ведение отрицательных денег — за счёт того, что денежный оборот увеличивается — эквивалентно получению ими дополнительного кредита. Ведь и впрямь, получив от «центра» миллион и пустив его в оборот, регион только этот миллион и увидит. А, выпустив под эти деньги боны, оборачиваемость которых, судя по опыту Вёргля, вдвое выше, регион получит работы на два миллиона. Ещё важнее, что из миллиона рублей, вкинутых в оборот, значительная часть регион покинет: через азербайджанцев, торгующих фруктами, или молдаван, строящих дороги, или китайцев, торгующих игрушками. А боны никуда не денутся, все останутся здесь.
Важно также объяснить, что эти боны нужны для пополнения оборотных средств. Не основных фондов, а именно оборотных. Проблема-то вся в стране в том, что у нас фонды-то есть, они пока ещё не все разрушены и разворованы; у нас нет оборотных средств.
Что такое оборотные средства? Вот вы решили жить с того, что выращиваете картошку на своём участке. Вы знаете, что когда вы её вырастите и продадите, у вас концы с концами сойдутся. У вас есть земля, машина, лопата. Но для того, чтобы начать, вам надо купить семена, бензин, какие-никакие удобрения. Рассчитывая заработать на этой картошке, там, тыщу рублей, вы должны сотню вложить сейчас. Вот эта сотня и есть оборотные средства, без которых весь ваш прекрасный план, при наличии земли, машины и лопаты, ничего не даст. В нашем случае за счёт более быстрого обращения денег регион получит эти оборотные средства.
На проведение эксперимента требуется добрая воля, но вовсе не жителей. Жителей только надо иметь в виду, но во вторую очередь. А в первую надо, чтобы все значимые экономические субъекты данного региона сознательно сказали, что да, мы участвуем в этом эксперименте на тех условиях, которые даются. Чтобы они сказали это, мы должны им показать, какие преимущества они получают.
А мы должны получить от них определённые обязательства.
Заводы, фабрики и магазины должны чётко понять и принять: устанавливать разные цены в рублях и в горячих бонах, это нарушение правил. Ведь боны — это ТЕ ЖЕ САМЫЕ РУБЛИ, только с ограничением хождения во времени. Примерно как московские квартально действующие талончики на автобус. Следует объяснить: если вы выдержите правила игры, то вот ваши преимущества по сравнению с тем, что вы имели раньше. Если вы имели раньше дорогую колбасу на полках, и она у вас тухла в течение месяца, и вы её выкидывали, пока санэпидстанция не успела оштрафовать, то теперь у вас эта колбаса будет уходить со свистом! Но при условии, что вы не будете нарушать наши правила игры. Вы не будете делать две цены, не будете к концу месяца повышать цены в бонах по отношению к ценам в рублях. Этого мы требуем, это главное правило.
Должно быть определено минимальное время проведения эксперимента, желательно не меньше года, чтобы могли пройти целые производственные циклы, например, в сельском хозяйстве. Начальство должно осознать, что плата за демерредж вводится НЕ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПРИБЫЛИ, а для правильного функционирования всей системы.
После достижения общего согласия в регионе можно начинать.
Ах, да, чуть не забыли. Население! Для него следует проводить информационную кампанию, рассказывая о том, что такое боны, и как станет хорошо, когда они появятся. Устраивать «деловые игры» для низовых руководителей. Проверить готовность почт и банков.
И вот — торжественное начало. В присутствии прессы и охраны сумма, эквивалентная, скажем, месячной зарплате всех бюджетников региона, складывается в чемодан и кладётся на депозит в Центробанке. Если нам понадобится допечатывать боны, то есть вывести из оборота энную сумму нормальных рублей, переведя их в боны, то опять по той же процедуре: рубли запаковываются, и ровно на эту сумму эмитируются новые горячие боны. Это делается, чтобы никто не боялся проигрыша. Если в какой-то момент жители скажут: "Всё, нам надоели ваши игры", — этот чемодан возвращается назад в регион, и все горячие боны, которые были эмитированы, выкупаются у населения за настоящие рубли, а эксперимент завершается.
А пока всё только начинается. Выдали бюджетникам зарплату в бонах (которые имеют ограниченный срок хождения), и они с ними сразу побежали в магазин. Тут же. Ну, мы знаем наши магазины. Ясное дело, что теперь в них будут сдачу давать только бонами, считая их плохими деньгами, а рубли (хорошие деньги) придерживать; это психология, она однозначна. Этими же деньгами они будут расплачиваться с заводом, пекарней, всяким поставщиком товара. А на заводах, как только туда из магазинов боны привезут, первую же зарплату рабочим выдадут именно бонами. А мы этого и хотим.
Мы хотим, чтобы деньги как можно чаще крутились.
Ведь самом деле, много денег не надо. Товарная масса определяется наличными деньгами, умноженными на количество оборотов, и всё. Если мы сделаем, скажем, 52 оборота — по разу в неделю — потому что зарплату можно выдавать еженедельно, то у нас получается фантастическая сумма. Если оборачиваемость была 10 %, десять раз в год, то, поднявшись до пятидесяти двух раз, она даст этому региону четыре дополнительных бюджета.