Однако это признание предназначалось лишь для частных ушей. Публично "Денежный трест" в лице в лице сенатора Олдрича и Фрэнка Бандурлипа, президента принадлежавшего Рокфеллерам National Citibank of New York (и одного из участников исторической встречи на острове Джекил), выступил против Федеральной резервной системы. Тем не менее, годы спустя Бандурлип признался газете Saturday Evening Post, что эти два документа ничем друг от друга не отличались:

"Хотя законопроект о Федеральном резерве, предложенный Олдричем, был отвергнут, все самые важные его моменты сохранились в окончательно одобренном варианте".

Когда Конгресс подошел к голосованию по поводу законопроекта, для консультаций вызвали юриста из Огайо Альфреда Кроузера. Последний четко представлял родственный характер обоих документов: "Данный законопроект... облекает в букву закона то, к чему последние 25 лет стремились Уолл-стрит и крупные банки - частный, а не общественный контроль над национальной валютой. Поскольку Glass Owen Bill может с этим справиться так же хорошо, как и законопроект Олдрича, то оба документа в случае их реализации отбирают у правительства и народа всякий эффективный механизм контроля над общественными деньгами и передают банкам исключительное и чреватое опасностью право делать национальную денежную массу недостаточной или избыточной".

Во время парламентских прений по данному вопросу, сенаторы жаловались, что банки пытаются использовать свою финансовую власть для того, чтобы повлиять на исход обсуждений. "В этой стране есть банкиры, являющиеся врагами общественного блага", - сказал по этому поводу один из сенаторов. Кто же стоял за этими действиями? Вопреки всем обвинениям в обмане и коррупции, законопроект был в конечном итоге одобрен Сенатом 22 декабря 1912 года. Это случилось после того, как большинство сенаторов удалились на Рождественские каникулы, получив от политического руководства заверения, что все решения будут приниматься только после Нового года.

В день одобрения законопроекта конгрессмен Линдберг выступил с эмоциональной речью, предупреждая сограждан о том, что "этот закон учреждает самую большую монополию на Земле. Подписанный президентом законопроект легализует невидимое правительство Власти Денег. Люди могут этого сразу не разобрать, но судный день отодвигается лишь на несколько лет... Этим законом реализуется тягчайшее в истории США преступление законодательной власти".

Сверх того, всего несколькими неделями ранее Конгресс окончательно одобрил законопроект о подоходном налоге. Причем тут это, спросите вы? Потому что в результате банкиры выстроили систему, способную генерировать практически неограниченный долг федерального правительства. Но как выплачивать процент по этому долгу? Об основной сумме упоминать не стоит. Как вы помните, частный центральный банк способен создавать деньги из ниоткуда.

В те времена федеральное правительство было небольшим. И после принятия вышеуказанного закона единственным источником поступлений в бюджет оставались тарифы и акцизы. Теперь же, как это в свое время происходило с Банком Англии, процентные платежи обеспечивались прямым налогообложением граждан. Менялы понимали, что если им придется полагаться только на взносы штатов, в конечном итоге законодатели штатов взбунтуются и либо откажутся платить процент за пользование своими же деньгами либо окажут политическое давление на правительство с целью снижения суммы долга.

Любопытно, что в 1895 году Верховный Суд США признал подобный подоходный налог неконституционным. По той же причине в 1909 году он отверг даже закон о налоге на прибыль корпораций. В конечном итоге сенатор Олдрич поспешил предложить Сенату внести в конституцию поправку, которая бы позволила ратифицировать подоходный налог. Менялы попытались внести в Конституцию т.н. "16-ю поправку", текст которой затем был предложен на рассмотрение законодателям штатов. Критики поправки утверждают, что она так и не была ратифицирована необходимым количеством голосов региональных законодателей.

Однако менялы и не собирались обсуждать окончательный вариант. К октябрю 1913 года сенатор Олдрич смог быстро провести Закон о подоходном налоге через Конгресс. Без права прямого налогообложения американских граждан в обход мнения штатов Закон о Федеральном резерве был бы далеко не так выгоден тем, кто стремился сильнее загнать Америку в долги.

Через год после выхода "Закона о Федеральном Резерве" конгрессмен Линдберг объяснил, каким образом эта организация создает т.н. "деловой цикл" и использует его в своих интересах:

- "Чтобы поднять цены, все, что требуется от Федерального Резерва - это снизить учетную ставку. Вследствие чего происходит прилив в экономику кредитных средств и бум на фондовом рынке. Затем, когда... бизнесмены привыкают к данным условиям, Федеральный Резерв может оборвать их кажущееся процветание внезапным повышением учетных ставок".

- "С помощью политики учетных ставок он может раскачивать рынок взад-вперед или вызывать резкие изменения в экономике резким повышением разницы ставок. В любом случае Федеральный Резерв будет обладать внутренней информацией о грядущих изменениях финансовой политики и заблаговременно знать о будущих изменениях, как в сторону улучшения, так и ухудшения финансовой конъюнктуры".

- "Эта странная, но наиболее опасная синекура, когда-либо дававшаяся на откуп особому привилегированному классу людей каким-либо из правительств в истории человечества".

- "Это частная организация, управляющаяся с единственной целью получения максимальной прибыли от денег, принадлежащих другим".

- "Они знают заранее, когда выгоднее вызвать финансовый кризис. Им также известно, когда его нужно остановить. Как инфляция, так и дефляция хороши, когда контролируешь финансы".

Конгрессмен Линдберг оказался прав по всем пунктам. Только он не понимал, что большинство европейских наций уже пали жертвой своих центральных банкиров десятки или даже сотни лет назад. Но ему удалось подметить интересный факт: "Федеральный Резерв уже захватил рынок золота и золотых сертификатов".

Однако Линдберг был не единственным критиком Федерального Резерва. Луи Макфедден, бывший в 1920-1931 гг. председателем Комитета по банкам и валюте Палаты представителей, отметил, что Федеральный резерв "создал сверх-государство, управляемое международными банкирами и промышленниками, объединившимися для того, чтобы поработить мир ради собственной прибыли".

Заметьте, как точно Макфедден разглядел международный характер акционеров Федерального Резерва. Райт Патман из штата Техас, другой председатель Комитета по банкам и валюте Палаты представителей в 60-е годы, сказал следующее:

"В современных Соединенных Штатах на самом деле 2 правительства... Есть установленное законом правительство... и существует независимое, неподконтрольное и не поддающееся координации правительство в виде Федерального Резерва, отправляющее денежную власть, закрепленную Конституцией за Конгрессом".

Даже изобретатель электричества Томас Эдисон был солидарен с критикой системы Федерального Резерва:

- "Если наше государство может эмитировать облигаций на 1 доллар, то оно может выпустить и аналогичную банкноту. Фактор, делающий привлекательным облигацию, делает привлекательным и банкноту. Разница между облигацией и банкнотой в том, что облигация позволяет финансовым брокерам зарабатывать вдвое больше стоимости облигации и еще 20% процентов сверху, тогда как при использовании валюты доход приносят только прямые вложения в полезное дело".

- "Было бы абсурдным утверждать, что наша страна может выпустить на $30 млн. облигаций и не в состоянии выпустить $30 млн. банкнот. Оба финансовых инструмента являются платежными обязательствами, однако один выгоден ростовщикам, а второй помогает людям".

Через 3 года после выхода "Закона о Федеральном Резерве" даже у президента Уилсона появились сомнения о том, что какого джинна он выпустил на волю во время своего первого срока:

- "Мы приобрели одно из самых неуправляемых и самых зависимых правительств в цивилизованном мире. Это больше не правительство свободы выражения мнений, не правительство, отражающее волю большинства, а правительство, навязывающее нам решения горстки "сильных мира сего".

- "Некоторые из самых влиятельных в Соединенных Штатах людей в сфере торговли и производства чего-то боятся. Они чувствуют, что существует некая власть, столь организованная, столь тайная, столь вездесущая, столь мощная и всеобъемлющая, что даже если они имеют что-то против, то лучше держать свои мысли при себе"

Перед своей смертью в 1924 году президент Уилсон понял, какой вред он нанес Америке. Вот его признание: "Я ненамеренно разрушил свое правительство".

Таким образом, менялы, которые делают барыши на манипуляциях с количеством денег в обращении, получили свой частный центральный банк в США. Крупнейшие газеты, также принадлежавшие им, приветствовали ратификацию "Закона о Федеральном Резерве" 1913 года. Они заявляли широкой публике, что "теперь депрессии можно будет научно предотвращать". На самом же деле некто получил возможность депрессии научно создавать!

Вскоре после Первой мировой войны начал проясняться политический курс менял. Поскольку теперь они контролировали экономики отдельных стран, следующим шагом закономерно должна была стать окончательная форма консолидации - всемирное правительство.

Предложение о создании нового всемирного правительства стало основным вопросом повестки дня Конференции о мире, созванной в Париже после окончания Первой мировой войны. Оно получило название Лига Наций. Однако к неудовольствию Пола Уорберга и Бернарда Баруха, приехавших на конференцию в качестве сопровождающих президента Уилсона, мир еще был не готов поступиться национальными границами. Национализм до сих пор оставался серьезным фактором, препятствующим глобализации.

Например, лорд Керзон, британский международный секретарь, назвал Лигу Наций не иначе как "славной шуткой". При всем том поддержка новой организации находилась в курсе внешней политики правительства Великобритании. К унижению президента Уилсона, Конгресс США также не ратифицировал вступление США в Лигу Наций. Несмотря на то, что в Лигу Наций вступило множество государств, без денежной подпитки американского Казначейства эта организация была обречена.

После мировой войны американская общественность начала уставать от интернационалистских амбиций демократа Вудро Уилсона. Поэтому на выборах 1920 года сокрушительную победу одержал республиканец Уоррен Хардинг, набрав более 60% голосов. Хардинг был яростным противником как большевизма, так и Лиги Наций. Его избрание открыло 20-летнюю эру правления республиканцев в Белом Доме, известную под именем "бурлящие двадцатые".

Вопреки тому, что Первая мировая принесла Америке задолженность, в 10 раз превышающую долг, возникший в результате Гражданской войны, американская экономика находилась на подъеме. Во время мировой войны в страну широким потоком полилось иностранное золото. Эта тенденция сохранилась и позже. В начале 20-х годов управляющий Federal Reserve Bank of New York Бенджамин Стронг часто встречался со скрытным и эксцентричным управляющим Банка Англии Монтэгю Норманом. Норман стремился возвратить Англии золото, переданное США во время войны. И таким образом вернуть Банку Англии его прежнее доминирующее положение в финансовом мире. Кроме того, имея большой золотой запас, Америка со своей экономикой могла снова вырваться из-под контроля, как это уже было после Гражданской войны.

В течение последующих 8 лет при администрациях Хардинга и Кулиджа созданный во время войны огромный долг федерального правительства был снижен на 38% до суммы $16 млрд. Рекордное в истории США сокращение задолженности! Во время выборов 1920 года Хардинг и Кулидж выступали единым фронтом против Джеймса Кокса, губернатора штата Огайо, и малоизвестного в то время Франклина Рузвельта, прежде уже занимавшего пост помощника президента Уилсона по военно-морскому флоту.

После своей инаугурации Хардинг предпринял меры для того, чтобы официально похоронить Лигу Наций. Затем он поспешил понизить налоги за счет беспрецедентного повышения тарифов. Казалось бы, именно о такой политике мечтали отцы-основатели США. На второй год своего правления Хардинг предпринял поездку поездом на запад страны и внезапно скончался. Хотя никакого вскрытия не производилось, в качестве установленной причины смерти были признаны пневмония или пищевое отравление.

Когда бразды правления взял в свои руки президент Кулидж, он продолжил внутреннюю политику Хардинга, направленную на высокие импортные тарифы при сокращении подоходных налогов. В результате экономика стала расти такими темпами, что чистый национальный доход продолжал увеличиваться. И это с точки зрения определенных кругов было абсолютно недопустимо. Поэтому, как и прежде, менялы решили, что настало время устроить американской экономике кризис. Федеральный Резерв начал накачивать страну деньгами. Денежная масса была увеличена на 62%.

Перед своей смертью в 1910 году бывший президент Теодор Рузвельт предупреждал американцев о том, что происходит. Как писала 27 марта 1922 года газета New York Times, Рузвельт сказал:

"Международные банкиры и лица, лоббирующие интересы Рокфеллеров и треста Standard Oil, контролируют большинство газет для того, чтобы призвать к повиновению или заставить покинуть госслужбу тех людей, которые отказываются слушаться могущественной коррумпированной клики, являющейся нашим невидимым правительством".

Всего за день до этой публикации мэр Нью-Йорка Джон Хайлэн цитировал слова Рузвельта и обличал тех, кто, по его мнению, захватывает управление Америкой, политическим процессом страны и прессой:

"Предупреждение Теодора Рузвельта сейчас кажется крайне своевременным, поскольку действительным бичом нашего республиканского строя является невидимое правительство, которое, как гигантский осьминог, простирает свои скользкие щупальца на города, государство и всю страну... Оно захватывает своими мощными присосками наши исполнительные и законодательные органы, школы, суды, газеты и любой государственный орган, созданный для защиты общественного блага... Дабы избежать беспочвенных обобщений, достаточно сказать, что во главе этого спрута находятся мощные банковские дома, обычно упоминаемые как международные банкиры... Эти международные банкиры и лица, преследующие интересы Рокфеллеров и Standard Oil, контролируют большую часть газет и журналов в нашей стране" (New York Times, 26 марта 1922 года).

Так почему люди не прислушались к столь серьезным предупреждениям и почему в Конгрессе того времени не воспротивились "Закону о Федеральном Резерве" 1913 года? Потому что, как вы помните, это были 20-е годы. Стабильное расширение банковского кредитования способствовало росту рынка. Во времена процветания никто не хочет задумываться об экономических проблемах. Однако существовала и обратная сторона этого процветания.
Расширение и укрепление предприятий происходило исключительно на кредитные средства. На раздувающемся фондовом рынке буйно расцвели спекуляции.

Как только условия "созрели", в апреле 1929 года крестный отец Федерального Резерва Пол Уорберг разослал своим друзьям секретный циркуляр с предупреждением о грядущем кризисе и депрессии по всей стране. В августе 1929 года Федеральный Резерв начал сокращать объем денег в обращении.

Поэтому не является совпадением, что биографии всех воротил Уолл Стрита того времени - Джона Рокфеллера, Джи Пи Моргана, Джозефа Кеннеди, Бернарда Баруха и иже с ними - содержат упоминание о том, что они успели закрыть свои позиции по сделкам с ценными бумагами до обвала рынка и вложили все активы и наличные денежные средства в золото.

24 октября 1929 года крупные нью-йоркские банкиры начали выдавать брокерам кредиты только до востребования с условием погашения в 24 часа. Это значило, что и фондовым брокерам, и их клиентам приходилось "сливать" свои акции на рынке по любой цене, чтобы вернуть кредиты. В результате рынок рухнул. Этот день вошел в американскую историю как "Черный четверг".

По сведениям Джона Кеннета Гейлбрейта, исследователя времен Великой Депрессии, в самый разгар безудержных продаж на рынке Бернард Барух привел на галерею для посетителей Нью-йоркской Фондовой Биржи Уинстона Черчилля. Целью данного шага было показать Черчиллю биржевую панику и похвастаться своей властью над разыгрывавшимися в торговом зале дикими событиями. В то же время конгрессмен Луис Макфедден знал, кто является их виновником. Он обвинил в организации кризиса Федеральный Резерв и международных банкиров: "Это не случайность, а тщательно спланированное событие... Международные банкиры стремились создать обстановку такого отчаяния, чтобы стать повелителями всех нас". Но Макфедден зашел в своих действиях гораздо дальше. Он открыто обвинил менял в организации кризиса для того, чтобы украсть принадлежащее Америке золото. В феврале 1931 года, в разгар депрессии, он заявил: "Думаю, никто не станет спорить с тем, что государственные деятели и финансисты Европы готовы пойти на вс е, чтобы скорее вернуть золото, переданное Америке во время Первой мировой войны".

В течение считанных недель рынок потерял 3 миллиарда долларов. За год рынок сократился на 40 млрд. долларов. Но пропали ли эти деньги на самом деле? Или они сосредоточились в руках отдельной группы лиц? Для примера можно сказать, что состояние Джозефа Кеннеди выросло с $4 млн. в 1929 г. до $100 млн. в 1935 г.

Любопытно, что в это время предпринял Федеральный Резерв - вместо того, чтобы спасать экономику, быстро понизив учетную ставку, он продолжал упрямо сокращать денежную массу, еще более усугубляя депрессию. Вследствие чего между 1929 г. и 1933 г. объем денег в обращении сократился на 33%.